На главную страницу сайта
О клубе
Клуб в лицах
Аудио
Поэзия
Фото
Наши друзья
Новости
Архив
Память
Полезное
Фестивали
Наш адрес
Приколы
Гостевая книга
Форум
Коды баннеров и кнопок



 






Владимир Верлока

 

 

Из сборника "Юла"
Неосторожно выйдя за порог
Сквозь тело ливня видишь за рекою
Беспечное скрещение дорог
И темный лес, изогнутый дугою.
Все это миром называешь ты,
Но может он фантазия, причуда,
И в солнечных глубинах высоты
Нет никого и ты здесь ниоткуда.
Классические классики дождя
Беспечно осень во дворе рисует,
Смотри, смотри же, глаз не отводя,
Ведь тот, кто видит, тот и существует.
Когда у кромки мира ты стоишь,
Присматривай за ним, ведь он - малыш.


НОВОГОДНИЙ СОНЕТ
По глади холодов летит игла -
Над сумерками старенькой пластинки
Её звезда хрусталиком взошла -
В напиток неба брошенная льдинка.
И медленно следя за кругом круг
Торжественно, но все-таки привычно,
Соломинкой потягиваешь звук -
Холодный, апельсиновый, скрипичный.
Но - пауза, как капля на губах,
Снежинка затаенного дыханья.
В сияющих глазах восторг и страх -
Мгновенно жизни всей воспоминанье.
И звук хранимый старою ракушкой
Разбитой в детстве елочной игрушки.
***
Положим, ты решился на разбой
Уж если дельце выгорит удачно,
Тогда не будь разиней, - черт с тобой –
Добычу в зубы и вали подальше.
В хозяйстве сердца все наоборот,
Ведь здесь злодей ворует у злодея.
Тут прибыль – опрометчивый расчет,
Способный уничтожить смысл затеи.
Другим замыслив нанести убытки
Будь сам готов к победе в виде краха
Так стоит ли беречь свои пожитки?
И чувствуя, что вцелом преуспел,
Сними с себя последнюю рубаху.
А разве ты не этого хотел?
***
Всегда в часы хандры и недовольства
Нам кажется, что свет небес поблек,
Дорога вниз прямей, чем путь наверх
И горести похожи на геройства.
Вот мой совет: сиди в себе самом,
Как опытный крестьянин в непогоду,
Не спорь с разбушевавшейся природой,
Бездельем занят, словно бы трудом.
Простится этот грех, зато потом
С незамутненным сердцем и умом
Примись, благословясь, за труд привычный
И в дар за то, что день сей пережил,
Увидишь ты неложный блеск светил,
Что, собственно, не так уж необычно.
***
Так медленно весною дни летят,
Что успевает ветренное эхо
Забыть, что ты сказал. И невпопад
Тебя окликнуть еле слышным смехом.
И темная ладонь Земли пуста
Как нищего рука. Монетку солнца
Выпрашивает впрок, гадает на места,
Куда тепло быстрее нас вернется.
Как человек, вернувшийся домой,
Усталым сердцем весь еще в дороге,
Стоит смущенный, будто гость ночной.
Так в небесах рассеянные боги,
Заваривать пытаясь первый зной,
Все вечно путают – и снег летит под ноги.
***
Когда сквозь темень, дальний огонек
Дает нам знать о чьем-то незаметном
Существованьи; в сумраке рассветном
Вдруг догадайся – ты не одинок.
И музыка, что длиться без труда
До срока не спешит коснуться слуха,
Пока ты сам не наврстряешь ухо,
И вот – ты слишишь то, что знал всегда.
Так близкое порой издалека
Тревожит сердце ласковым вниманьем,
Как нам покой дарящая рука,
Но более привычно мирозданью
Текущее беззвучно сквозь века
Пространство, что чревато расстояньем.


ЭТЮДЫ
От бесконечной нежности очнись,
Коснись зрачками тонкого тумана –
По кругу бесконечного обмана
Летит летит беспочвенная жизнь.
***
Как молчалива зимой вода
И говорлива весной.
Так и движенью губ, говорящих «да»
Сулит промедленье зной.
Электричка мысли во тьме ума –
Маленький светлячок.
Только свет и знает как внимательна тьма,
Потому что она – зрачок.
* * *
Поднимаясь на колокольни, на макушки лобастых холмов
Научаешься видеть, как небосвод бесконечно ласков с землею,
Как он наклоняется, как он гладит ее
Кисточкой света или тончайшей тьмою.
Также и некто близкий, но скрыт до поры толпой,
Издали тебя заприметив сам подойдет украдкой.
И тебе ради шутки закроет глаза рукой
Становясь во плоти теплом, темнотой, загадкой.
***
Удивленное собственной нежностью,
Сердце весело и осторожно
Ради шутки, с красивой небрежностью,
То, что было всегда невозможно
Происходит. И быстро теряется
В мелких складках слоистой теплыни…
И опять ничего не случается.
Мы не вспомним, что были другими.
***
Сечет ли дождик темное стекло,
Упала на пол мелкая монета,
Скажи, что наконец-то повезло
Мучительное, медленное лето
Закончилось. И за окном поля
Похожи на затылки новобранцев.
Пустая и усталая земля
Не слышит нас, как говор иностранца.
***
Последние цветы в пустых полях
И незаметны и незаменимы.
Последний свет по венам хрусталя
Течет быстрей, чем день проходит мимо.
Но это в нем легки пылинки слов
И длинноусы бабочки предметов -
Следы великолепных пустяков
На воске остывающего лета.
***
Ближе к осени зонтики летних кафе улетают на юг.
Почему - неизвестно, скорее всего, по привычке.
И как в жилах листвы процветет желторотый испуг,
Так и в жилах провинций зеленая кровь электрички
Носит нас, будто воздух. Слегка капители штормят,
Значит, как и назначено, сбудется время барокко.
И в материи сумерек может запутаться взгляд,
Отрываясь от ветки глазной и пускаясь в полет свой
короткий.


ИЗ ЛЕТНИХ ВПЕЧАТЛЕНИЙ
Поздним вечером лень
даже крошки смахнуть со стола.
Также и день оставляет тьме
два-три огонька, в которых
Тлеет, идет на убыль, но
длится его зола,
Чтобы наутро ветер
снова ее раздувал в просторах.
Ты проснешся чуть раньше обычного,
наскоро тронешься в путь.
Степь качнется всем телом,
и по ней, как большая капля сткая,
Ты подумаешь, что все это странно
и даже печально чуть-чуть.
И вспомнишь тех,
кто сейчас о тебе вспоминает.
И з сборника
«Критика замусоренного разума»


СМЕРТЬ ГЕРОЯ


(В траве сидел кузнечик…)


Вот неба голубой воротничок –
Зальешь ли за него кагор заката?
В густой траве кузнечик-новичок
Сидел с противотанковой гранатой.
И в маленькой зеленой голове
Кишат противотанковые мысли,
Как будто он гуляет по Москве
Весь в поисках таинственного смысла
Но видимо, откуда не возьмись
Лягушка цвета знамени Пророка
­­­Кузнечика бесхитростная жизнь
Оборвалась на половине вздоха.
И стал желудок жабы полевой
Могилой неизвестного солдата
Он попусту погиб, но он – герой,
И в этом мы ничуть не виноваты.
Хотим сказать вам сказки этой суть:
Чтоб избежать такой напрасной смерти
Послав чего-нибудь куда-нибудь
Пиши внимательнее адрес на конверте.


БОЛЬШАЯ ЖРАТВА
новогодняя элегия
Занесенный снегом араб убежденно кричит «халва!»
Будто от этого станет воздух морозный слаще
Между бледной землею и темным небом в разных позах лежит жратва,
Как арестант ожидая отправки куда подальше.
Под конец декабря во взгляде селедки – тоска,
Её несъедобная голова знает то, чего нам не понять покуда,
Она мыслит о смутном времени, когда любая треска
Продается дороже, чем продал Христа Иуда.
Разгребая завтрашний мусор, сегодняшний Дед Мороз
Сообразно моменту и чину, comme il faut поддатый -
Ибо он – генерал жратвы - решает насущный вопрос
Не пора ли, блин, двинуть войска в атаку.
Но в конечном итоге обходится без него
Догорает пирог на кухне, в серванте звенит посуда;
По телевизору «С легким паром» и ждешь непонятно чего –
Момента для выпить, звонка, но не скажи, что чуда.
И когда как рыбка в аквариуме, избранный президент,
Не скажет того, чего все мы и сами знаем -
Миллионы бутылочных горлышек “кончат” в один момент
С точностью ПВО, чего, кстати, и Вам желаем.


ПОСВЯЩЕНИЕ БОЯРКЕ
Два чувака, глубокомысленно прущие старый шкаф.
Бабка переползает железнодорожный путь
Но ей не в каренины, а в Киев на рынок – в том-то и суть
Ленин указывает в сторону гастронома – и он потрясающе прав.
Говорят, в плохую погоду обходит ночные ларьки
Призрак в буденовке, глядя на прохожих косо,
Узкоколейка ржавеет, не познавшая паровоза,
Будто мост, построенный вдоль реки
Вот и я – вечный прохожий, постоянный читатель надписей «Не влезай –
Убьет!»
Покупая банан ни Эдипа ни Дарвина не поминаю всуе
А наподобие Уллиса жду электричку ночную
Без труда находя пятнадцать различий в двух значениях слова «не повезет»


СТАРАЯ СКАЗКА НА НОВЫЙ ЛАД
Вот дом, который построил ЖЭК.
А это пицца,
Которой нужно еще довариться
[1]

В доме, который построил ЖЭК.
А вот продавщица,
Она продает эту самую пиццу,
Которой нужно еще довариться
В доме, который построил ЖЭК.
А это мент,
Который хочет поймать продавщицу,
Которая продает эту самую пиццу,
Которой нужно еще довариться
В доме, который построил ЖЭК.
А это власть без хвоста,
Которая кормит и поит мента,
Который хочет поймать продавщицу,
Которая продает эту самую пиццу,
Которой нужно еще довариться
В доме, который построил ЖЭК.
А это история та,
Лягнувшая старую власть без хвоста,
Которая раньше кормила мента,
Который думал поймать продавщицу,
Которая так и не продала пиццу,
Которой не суждено довариться
В доме, который построил ЖЭК.


ГАМЛЕТ 4.0
Быть, блин, или не быть? Вот фишка в чем!
Я не въезжаю, ну какого хрена,
Терпеть облом, и злобную непруху -
Элементарно всех послать подальше,
Наехать, оторваться, всех порвать.
Или задрыхнуть, просто отрубиться.
Но по любому, чтобы стопудово
И без вариантов - всем троблам кердык,
Чтоб нас никто в натуре не припарил.
Вот это кайф, чтоб раскатать губу!
Покруче драпа! Чтоб сорвало крышу…
Отпасть, уйти в откючку… И втыкать!
Так вот, блин, в чем фигня! Какие глюки
Проглючат нас, когда нам все до фени,
И бытие уже по барабану! Вот расчет,
Что нас торбит, пока не навернемся.
А то бы задолбались мы терпеть
Тех пацанов, что нами типа правят,
Стервозность баб или прогноз погоды,
Который нас разводит как лохов,
Заставив зонт таскать с собой повсюду
Когда на небе, словно ясный перец
Сияет солнце. Жлобские приколы
Придурков всяких, типа Петросяна.
Когда на раз решает все проблемы
Простое сочетание трех клавиш.
Кто бы стал
Себя морочить гребаною жизнью.
Когда б не дрейфил он свалить туда,
Где полный ПМЖ и не иначе.
И мы страдаем старою фигней,
Чтоб новой лажи с нами не случилось.
И вот, мы тормозим, как старый «Поиск»
И все внутри как будто зависает
И бизнес, что сулил нам кучу бабок
На раз летит к чертям собачьим
Пока мы раздупляемся. Достало!


ВИЛЬЯМ ШЕКСПИР
ИЗБРАННЫЕ СОНЕТЫ
заново переведенные с английского


СОНЕТ 54
Себя в себе находит красота,
Одев однажды истины наряд.
Пылают розы, и огонь куста
Питает в них живущий аромат.
И цвет шиповника отчаянно глубок,
Он день грядущий к розе ревновал,
В своей безумной пляске одинок,
Пока бутоны зной не разорвал.
Но вся его цена, что тешит глаз.
В безвестности он жизнь свою прожил
Не то, что розам будто напоказ
Бог дольше жизни аромат продлил
Вот так и ты, негромкою строкой
Из века в век пребудешь молодой.


СОНЕТ 73
То время года видишь ты во мне,
Когда последних листьев желтизна
От холода в болезненном огне,
Как хор немых, уходит от меня.
Во мне ты видишь свет такого дня,
Который лег ничком на горизонт
Под плетью ночи. Также и меня
Посыльный смерти вскорости найдет.
Во мне теперь огонь того костра,
Что умер в пепле юности твоей.
Бесславно завершенная игра
Для уходящих за пределы дней.
Что с жизнью уживаться не вольно
Небытием пусть будет продлено.


СОНЕТ 77
Одежд твоих ветшанье в зеркалах,
По циферблату тщетный бег минут,
Слепой судьбы неосторожный взмах
Страницы книги сей передадут.
Пусть зеркало, правдивостью морщин
У кромки смерти к памяти прильнет,
Покуда злое зарево седин
Твои часы для вечности крадет.
Но то, что ум не в силах удержать,
Доверившись минуте, ты найдешь
Здесь сохраненным, чтоб прочесть опять
И памяти своей себя вернешь.
Так мой сонет, чем дальше, тем верней
Ведет тебя сквозь лабиринты дней.


СОНЕТ 90
Забудь меня на холоде разлук,
В любом "сейчас" безжалостного века,
Когда судьба согнет меня, как лук,
Не приходи смотреть на человека...
Не приходи, когда, смирясь со злом,
Я поплетусь в обозе у печали.
Не дай, чтоб злая ночь с дождливым днем
О скорой смерти мне напоминали.
Оставь меня, но раньше всех других,
Покуда беды не пришли гурьбою.
Чтоб вы не встретились. Чтоб мой последний стих
Плыл в пустоте, оставленной тобою.
И зол бесчисленных ненужный сбросив груз
Я скорби истинной тогда узнаю вкус.


СОНЕТ 102
Чем громче сердце, тем немей уста,
Чем ярче я горю, тем незаметней.
О, та любовь всегда собой сыта,
Что музыкой торгует, словно сплетней.
И вправду, музыка... Ее-то мы с тобой
Весною той твердили поминутно
Нам соловей заваривал настой
И вдруг бросал. И наступало утро.
Но то, чтоб лето хуже, чем тогда
Да нянчит ночь мелодия другая
И звуков одичалая орда
Собою утомившись, замирает.
Чтоб слух твой не терзали бубенцы
Я сдерживаю песню под уздцы.


СОНЕТ 106
Когда в анналах сгинувших времен
Читаю описание прекрасных
Существ, их рифм чеканный звон
Похож на поступь этих граций властных
По воле слов сквозь тьму ушедших дней
Я вижу их походку, руки, плечи,
Но этот блеск запечатлен верней
Теперь в тебе, и, кажется, навечно.
Они - лишь предсказание тебя,
Лишь проба, неумелая попытка.
В других тебя заранее любя
Мир недоимки получил с избытком.
И вот теперь, когда ты здесь со мной
Мне так легко забыть язык земной.


ИЗ
ДРУГИХ
АНГЛИЙСКИХ
ПОЭТОВ
ФИЛИПП СИНДИ
Откуда этот холод? Если я
Покинут, обвинен тобой в измене,
То сам себе пусть буду я судья
И тьма земли мне свет небес заменит.
Но если чувство - шубка горностая
Летит к тебе все так же безупречно,
Ведь лишь тебя я счастьем называю, -
Тогда признай, что чудо бесконечно.
Смири свой гнев, карай не так сурово,
По справедливости, но без ожесточенья.
И если я наказан буду снова,
То не со зла, а лишь для научения.
Ведь лишь в тебе сияет мне надежда,
Так пусть же все останется, как прежде.
О, Стэлла, солнце света моего,
Свет жизни, жизнь моих желаний,
О луч надежды счастья самого,
Земля блаженства, рай очарований.
Зачем ты тратишь красноречья дар,
Глас, обрученный лире Амфиона,
Чтоб благородный потушить пожар,
Зажженный красотой в душе влюбленной.
Все попусту, пока свежо дыханье
И слов твоих и мысли гордый строй
Мне дарят лишь твое очарованье,-
Не слушая любуюсь я тобой.
И думаю любя, блаженны те,
Кто прикоснулся к этой красоте.


ДЖОН
ДОНН
Из “Священных сонетов”
Ты - мой Творец. Твой труд ли пропадёт?
Исправь меня, избавь кончины зряшной.
Я в смерть лечу и смерть ко мне течет,
И все удачи, будто день вчерашний.
Не смею я поднять потухших глаз,
Отчаянье и страх снимают взятки,
Как вспышка малая мелькнет последний час,
И в вечный ад я ринусь без оглядки.
Но вот Твое искусство надо мной,
Когда к Тебе я поднимаюсь взором,
Мой старый грех, соблазн извечный мой
Горит во мне спасительным укором.
И я лечу над бездной бытия,
И эти крылья - благодать Твоя.
Смотрите, сэр, как мужественный пламень
Из нильской гнили странные творенья
Извлечь готов; так рифм граненый камень
Во мне от Вашего растет благоволенья.
Вот сила и источник бытия
Для семерых, чтоб вместе им родиться,
Но только шесть Вам посылаю я,
Седьмого же нельзя не устыдиться.
Ваш суд избрав, поскольку в равной мере
Сестра его изысканность способна
Огнем преображения поверить
Бурленье разума, ворчащее утробно.
Вы - чародей, имеющий отвагу
В мгновенье ока зло вернуть ко благу.


ДЖОН КИТС
кузнечик и сверчок
Поэзия земли всегда с тобой.
Когда все птицы, ослабев от зноя,
Прохлады ищут в зелени густой,
Чья песня полю не даёт покоя?
Кузнечик правит этот дивный бал.
И роскошь свежескошенного луга,
Притихнув, слушает, пока он не устал,
Пока его не перебила вьюга.
Поэзия земли всегда с тобой.
Зимой, когда потрескивают свечи,
Уму и сердцу придают покой
Сверчка за печкой вычурные речи.
И вспомниться сквозь дрёму городов
Кузнечик среди солнечных лугов.


ЛЬЮЇС КЕРРОЛЛ
ПОЛЮВАННЯ НА СНАРКА
Героїчна поема про уславлених британських козакiв,
яких нечиста сила пiдбила полювати страшну icтоту,
що зветься Снарк, а також про те,
що вийшло з тiєї справи.
(уривок)
Зойк другий
Промова Небийдзвона.
Отже той Небийдзвiн серед гурту свого
Був вiдомий як ланець завзятий.
Також розуму жменю вiн мав до того,
I чогось-таки дiйсно був вартий.
Вiн десь мапу придбав велетенську. На нiй
Нiчогiсiнько не було видко
Та чи тож є бiда, якщо кожний байда
Розумiвся на нiй дуже швидко.
"Гей, шановний Меркатор, де ж той бiсiв екватор?
Де тут чорнi, а де блiдолицi?"
Капiтан же гукнув, що вiн щойно збагнув
Буцiм зрештою то є дурницi.
"Iншi мапи плямистi, аж просто гидкi,
Нiби хто їх замацав руками.
Ця ж, дивiться, гладка як новенька дошка
I не мае нi жодної плями."
Все чарiвно було. Товариство гуло,
Що вiн ум, честь i совiсть i генiй.
Та однак капiтан мав один лиш талан -
Розводить по водi теревенi.
Так вiн був нiчого, та вказiвки його
Повний гвалт могли часом зчинити.
Як не стане вже слiв цоп-цабекать любив,-
Що керманич мав врештi робити?
Те, що зветься "стерном" часто плутав з кермом
Мiг дощенту заплутать канати.
Та вiзьмiть до уваги шалену вiдвагу
За будь-яких умов "снаркувати".
Та вся справа у тiм, що як ясно вже всiм,
I то є принципова помилка,
Що як вiтер на Схiд сподiватiсь не слiд,
Що на Захiд плистимеш ти швидко.
Та всi страхи позаду. I припхалися радо
З клумаками, торбами i збiжжям
Той дурний eкiпаж на безлюдний пейзаж
Де валялось камiння та крижi.
Небийдзвiн вiдчув, що вiн всiх доконав
I задумав пустити у хiд
Пару свiжих нотаток, що берiг на остаток
Та дарма, його гурт лише зблiд.
Щоб спинити той крах, вiн у всiх на очах
Ром iз перцем здобув iз кишенi
I своїх неборак всадовивши будь-як
Вiн кричав на них мов навiжений:
"Хлопцi! Лицарi! Шляхта! Орли!
(Всi вони полюбляли цитати.-
Отже оплескiв грiм вiн здобув саме тим,
Що по другiй велiв розливати.)-
Через купу води припливли ми сюди,
Ледь не втопла легенькая барка
Та чомусь до сих пiр, як не вийдеш на двiр
То не видко нiякого Снарка !
Ми пливли, аж захекались. Хутко пливли
I тому нас ще досi хитає.
Та нарештi ми тут i всiм Снаркам капут
Тiльки де ж вони?! Бiс його знае!
Отже слухайте, хлопцi, скажу вам ураз
П"ять таких неповторних ознак
Iз страховиськ усiх, щоб не скоїти грiх
Хутко знали ви, що то є Снарк,
Найвiрнiша з ознак - вiн солодкий на смак
Та не слiд його їсти у пiст
Вiн на сонцi блищить та бува верещить,
Хоч i є велетенський на зрiст.
Вiн так пiзно встае, що вже полудень б"е
Як вiн тiльки чекае снiданку,
I то є не секрет, що обiднiй десерт
Вiн куштує наступного ранку.
Вiн дотепно жартує лиш тричi на рiк:
На Рiздво, на Великдень i влiтку.
Та усi тi слова, що згада вiн бува
Геть давно повиходили з вжитку.
Вiд суспiльних робiт в нього товстий живiт
Каламбури у нього сумнi.
В рiдкi вiьнi години вiн пральнi машини
Полюбляе трощить навеснi.
Бо їх гуркiт та стук для прогресу наук
На завадi не мусить стояти.
I погорда його вимагає свого.
Серед Снаркiв же слiд розрiзняти
Спершу саме таких, що плювали на всiх-
Вони голови носять в кишенi,
Або iнший ще вид, що мiгрують на Схiд
Мають владу i грошi шаленi,
Отже сильної шкоди за такої погоди
Не спричинять вони нам нiяк.
Та до вiдома всiх - є Буджум серед них
Тут ватагу всю взяв переляк.


РЕНЕ ШАР
Із збірки “Втрачена нагота”
Присвята Морісу Бланшо
Ми не зобов’язані любити відповідати на німі запитання,
похапцем збираючись у дорогу. Але існує щось несподіванне,
якісь фатальні перетворення...
Нескінченність незбагненна і неосяжна, по суті своїй,
доречна і недоречна водночас, як смерть, як інші місця, де полонений
вітер хоче бути як полум’я.
Наближаються такі часи, коли лише незбагненність нашого
існуваня буде свідчити на нашу користь.
Жени майбуття подалі від себе, аби не урвався терпець,
скоріш ніж дістанеш цигарку.
Ти застосував свій останній, незаперечний аргумент – смерть.
Тебе було потрощено, поховано, зрівняно з землею. Але ми цього не
визнаємо, ми глузуємо з твоєї необачності,
І не даємо тобі можливості зволікати.
Ніч, або смерть, що прийде по нас, буде тихою і прекрасною, подих
сірокко, що колись був подихом богів стає просто прохолодним
вітерцем, на відміну від тої темряви, що все ближче, і ближче....
Поки хтось клянеться у дружбі, він піднімає вгору троянду.
Втрачена нагота
Гілля тримає терплячих, тих, хто знає навіщо ця ніч вузлувата , та, що
світлу шлях прочиняє. Їх слово стає мов порепаний плід,
що луснувши, мовить.
В цих синах змішалася кров нарубок і знаків, що
постали на вінцях криниць,
де губи роззявлених глеків квітнуть, сміються разом.
Де пристрасть вітрів примушує до наготи.
Де проти них чорне пір’ячко ночі літа


ОБРАТНАЯ СТОРОНА
Говорят, у всего есть обратная сторона. У Луны своя обратная сторона, но там – тьма и ничего толком не разглядишь. По изнанке ткани не угадать узора, и даже человеческий затылок ничего не может расссказать о содержании лица.
Есть, правда, вещи у которых обе стороны – обратные. Например,
представьте себе, что из пункта А в пункт В шел поезд и исчез.
Просто затерялся в складках перспективы или был угнан
татаро-монгольскими чеченцами в свою суверенную Тьмуторакань.
На пустом перроне в пункте В стоит одинокий мент, его дубинка
обвисла, а в душе – хандра, потому что никто не приедет и некому сказать, «Пройдемте, гражданин». На всем расстоянии от пункта A до пункта В,
над лужами и переездами, над огородными пугалами и брошенными
в простор грузовиками – тишина, будто это и есть обратная
сторона Земли.
И только далеко в бескрайних полях спит на земле бесконечно
пьяный мужик Петро, которому сниться, что он постиг волю
Аллаха, у которого нет обратной стороны.


ЖИЗНЬ ВАХТЕРА
Если смотреть со стороны, может показаться, что он переломлен, как ложечка в стакане с водой. Это, конечно, иллюзия, возникающая, впрочем, не без основания, ведь он – вахтер, стоящий на границе внутреннего и внешнего, охраняющий Недоступное от Неизвестных. Он почти неподвижен, но не от слабости, а из чувства долга. Вся его природа переменилась, проникнувшись важностью его работы, значительностью места, в котором он находится. Он не знает, что такое ответственность, хотя, сам и может служить если не ее вополощением, то во всяком случае – памятником. Точнее всего на смысл ответственности указывает то обстоятельство, что угол наклона, между его позвоночником и эклиптикой является константой.
Его работа проста, она состоит в том, чтобы внимательно
смотреть в глаза всем проходящим, внушая и им чувство
ответственности. Встретившись с нем взглядом каждый
должен мгновенно сообразить, кто он есть такой, чтобы случайно
не оказаться тем, кого неположено впускать вовнутрь или наоборот
выпускать наружу. Недостойные этого должны мгновенно
усовершенстьвоваться или с позором валить, откуда пришли.
Временами из его груди вырывается громкий возглас «неположено».
Собственно, этот звук не имеет никакого конкретного значения и
ни к чему не относиться, являясь гласом самой Ответственности,
который слышит его вахтерская душа.
Глубокой ночью, когда чувство Ответственности позволяет
ему отдохнуть, он пьет непрозрачный чай из давно немытой
чашки, и долго смотрит на телефон, который никогда не звонит.
Конечно, если бы случился пожар, то, как человек ответственный,
он и сам мог бы снять трубку и позвонить 01. Но пожара нет,
а других номеров он не знает.


ТАМ И ТОГДА
маленькая философия
Там, где ты, пространство и время легко сходятся ради
такого случая, рифмуясь по старой латинской привычке.
Но чем дальше, тем труднее им придерживаться этого согласия
и уже нельзя с уверенностью сказать, что у всякого «там» есть
свое «тогда», а для любого “где-то” найдется подходящее
“когда-нибудь”. Их союз теряет свою прочность, пространство
и время будто расклеиваются, подобно тому как старые обои
отваливаются от стены или изношенный плащ теряет свои
пуговицы. Человек попадает в эти прорехи и вот – он не поспевает
в нужное место к намеченному сроку, теряется в круговертии мелких опозданий, и вскоре, незаметно даже для себя самого, исчезает совсем.
Мало кому удавалось увидеть их так как они есть. Действительно,
когда мы говорим «пространство», мы представляем себе
не три измерения, а летний луг, залитый зноем, дорогу в
полях или море, которое само – дорога, но в нем нет следов,
улочки старого города, или комнаты, где с нами что-то
происходило. Когда же мы говорим «время», то на ум
приходят минуты счастья или печали, ожидания, с радостью
или с боязнью, скука, когда нам нечего делать и мы готовы
«убить время», мгновения, когда случалось понять или
пережить нечто важное. К тому же они легко могут меняться
местами, и тогда пространство кажется временем и наоборот.
Например, человек садится в самолет, вместе с билетом купив
право не иметь дела с пространством в его естественном виде.
В самолете он дремлет, поглощает обед или две-три главы
из купленого наугад детектива. Когда в аэропорту прибытия
диктор дежурно-вежливым тоном сообщает о том, что самолет задерживается, это значит, что курс полета, то есть обмена
пространства на время стал колебаться и встречающие должны раскошелиться на определенное дополнительное количество ожидания.
Или когда в вечерних новостях диктор почти таким же, но
только дежурно-печальным, тоном говорит, что самолет потерпел катастрофу, это значит, что время тех, кто собирался обменять
его на пространство, внезапно кончилось, или само пространство
вдруг отказалось подчиниться тем, кто вознамерился купить
его задешево.
Пространством и временем в чистом виде могут интересоваться разве что ученые, да и то вскользь, а в простой жизни от них никакого толку. Да и чего бы они стоили сами по себе, если бы не были наполнены вещами и событиями, мгновенным и долгим, далеким и близким. Если приглядеться повнимательнее, нетрудно заметить, что привычный взгляд неверен: это не события тащятся друг за другом гуськом по колее времени, и не пространство набито вещами, как кладовка старьем, а вполне наоборот – вещи и события порождают пространство и время, одновременно источая и собирая вокруг себя простор, в котором и существует все, чему случилось быть. Если мы станем думать так, многое станет нам понятнее. Привычное и чудесное, случайное и неслучившееся возникают и сплетаются в ткань жизни уж конечно не потому, что кто-то загодя расчертил грядку пространства-времени, и теперь ее нужно засадить вещами и событиями. Да и что это за вещи и события? Ведь в жизни как в драме, случается не что попало, а прекрасное или ужасное, ожидаемое или наоборот неожиданное. И вот когда что-то происходит, прострпнство и время оказываются всегда под рукой, чтоб всякое событие могло случиться в свой срок и в нужном месте. Может быть кто-то усмотрит в этом черезмерную услужливость, и скажет, что в приципе можно было бы обойтись и без них. Пусть так, но какая невообразимая путаница постоянно царила бы повсюду, особенно если учесть что никаких «постоянно» и «повсюду» тогда и впомине бы не существовало.
В их постоянстве – прямота без прямолинейности, высшая молчаливая благосклонность, которую еще следует оценить, которой неплохо бы
поучиться. И если бы нам это хоть отчасити удалось, то тогда и мы
смогли бы позволить, чтоб в нас и с нами случилось нечто.
Быть может – чудесное…
Июль-август 2004 г.


КОЛЛЕКЦИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
(заметки по экстремальной антропологии)
Дураки на ошибках учатся,
а люди неглупые, вопреки всем
своим ошибкам, не умнеют.
Г.В.Ф.Гегель.
Те, кто думает, что человек произошел от обезьяны, действительно
произошли от обезьяны.
В действительности никто не знает толком, что такое действительность.
- Как Вы думаете, почему люди не летают?
- По разным причинам. Одни из-за собственной лени, другие чтобы
- не смущать окружающих.
Философия может возникать вследствие ошибки при чайной
церемонии.
Даже бой с ветряными мельницами требует солидной теоретической
подготовки.


ЗАКОН ПРЕВРАЩЕНИЯ КАЧЕСТВ:
1. Из любой ерунды всегда можно сделать что-нибудь стоящее.
2. Испортить можно все что угодно.
Всякая НУТРЬ выглядывает НА всякую РУЖУ.
Обычно словари не считаются священными книгами. А жаль...
Если уж хаос все равно существует, то нужно приспособить его для
чего-нибудь в хозяйстве.
Не пей вина, Гертруда, козлёночком станешь!
-Философ, ты знаешь истину?
-Да, разумеется.
-Так поведай её нам!
- Долго рассказывать...
Не все що HOMO те й SAPIENS
Наша наука движется семимильными шагами в неизвестном
направлении.
Наши сети в INTERNETе
Отыскали мертвеца.
Жизнь это такая штука, которая может случиться с каждым
Из двух зол следует выбирать так, чтоб они не случились оба сразу.
Чисто не там, где убирают, а там, где никого нет.
Сущность мышления состоит в том, что с мышлением должно
быть покончено.
Наша цель – добиться справедливости, а не спорить о том,
что это такое.
Печально, когда книга становиться популярной среди тех, кто
ее не читал.
Трудно розговаривать
- с пьяным
- с милиционером
- с человеком, у которого есть великие идеи
- с вороватым торговцем
- с тем, кого кто-то обидел
Безопасность – дело вкуса.
Секс – самый массовый из экстремальных видов спорта.
Благодушие стоит на страже невежества.
Любой век может оказаться ХХ-м.
Скверно не то, что человек продается, а то, что стоит недорого
Каждый, посмотрев на себя, может убедиться в том, что человечества
не существует.
Одним красиво жить не запретишь, а других – не научишь.
Парадокс будущего в том, что его может и не быть.
Даже для того, чтобы пить водку, и притом не напрасно – нужна голова.
Каждое пугало похоже на человека, но не каждый человек
похож на пугало.
Не будем обольщаться: даже портрет может стать орнаментом.
Пошлость – это когда отрубленная голова продолжает
разглагольствовать.
«Человек» по-прежнему звучит гордо. Только теперь слушать некому…
Никто не знает, где граница между старьем и антиквариатом.
Спеши медленно, а ещё лучше – вообще в другую сторону.
Демократия это власть людей, способных умереть за свои идеи,
но не способных их толком сформулировать.
Держа порох сухим, а язык за зубами важно не перепутать где что.
Империю нельзя разрушить, но можно растащить на сувениры.
Испанские крестьяне жалуются, что последователи Дон Кихота
наносят вред их хозяйству. Дошло до того, что уже и мешок зерна
смолоть не на чем.
Кто не мыслит – тот не существует!
Хороший человек, это, конечно, не профессия, но тоже интересно!
«Человек» это звучит гордо, а «крокодил» - круто!



 

Orange Киевский сайт о кактусах и кактусистах
 
Designed by Sergey Khomenko © 2006
При использовании материалов сайта обратная ссылка на www.arsenalclub.org обязательна!